по практической философии

С О Д Е Р Ж А Н И Е

Наша жизнь есть то, что мы думаем о ней

Как мы думаем, так и живем

Нужно иметь в виду, что практическая философия не то же самое, что практическая роль философии. Философия в целом оказывает определенное практическое воздействие на жизнь людей. И большей частью опосредованно, через науку, изобретательство, политику, экономику, искусство, литературу. Практическая философия — это та часть философии, которая пытается непосредственно влиять на жизнь людей, через философские тексты и речи, через живое общение философов с людьми, через философские беседы людей друг с другом.

Практической философией в точном смысле слова, профессионально занимались немногие: некоторые софисты в Древней Греции и некоторые философы, использовавшие философскую аргументацию в своих индивидуальных и коллективных беседах для тех или иных практических целей.

К сожалению, практическая философия (в своем основном значении) пребывает еще в зачаточном состоянии. Общество только сейчас начинает осознавать, что философия может непосредственно

(без посредников разного рода) влиять на дела и судьбы людей, что философы могут работать с людьми — подобно психологам, психоаналитикам, врачам, священникам.

Под практической философией нередко понимается раздел философии, посвященный человеческим делам, нацеленным на достижение блага. Так понимали ее многие философы, в том числе Гегель. С моей точки зрения, не совсем точно называть практической философией рефлексию блага, практического действия. По большому счету практическая философия отличается от философии вообще не столько своим содержанием-предметом, сколько своей “способностью” непосредственно влиять на мысли и дела людей. Конечно, люди (нефилософы) чаще всего обращаются к тем разделам философии, которые интересны им в житейском, утилитарно-узко-практическом плане. Но это не значит, что им совсем не интересны другие разделы философии. Например, разве им неинтересны мировоззренческие вопросы и разве эти вопросы, вернее ответы на них, не влияют на поведение людей? Влияют, да еще как! А разве им безразлично то, как они думают? Нет, конечно! Любой, даже самый абстрактный (далекий от тех или иных житейских дел) философский вопрос может быть интересен нефилософу. Как мы уже говорили, в точном смысле практическая философия — это философия, которая осуществляет непосредственную связь философии с жизнью, с нефилософией. А практический философ — это философ, который способен и умеет налаживать связь с нефилософом, который через умную беседу может влиять на его мысли и дела. В роли практического философа может оказаться любой философ, если он хоть раз продуктивно и именно как философ беседовал с нефилософом. Практическая философия может стать профессией философа, если последний наладит постоянное живое общение с нефилософами и будет за это получать вознаграждение...

В свете сказанного становится ясным, что практическая и житейская философия — не одно и тоже. Последняя лишь часть первой. Житейская философия — это философия повседневной, обычной жизни человека. И в этом ее ограниченность.

Иногда вместо слова “житейская” применительно к философии употребляют слово “жизненная”. Жизненная философия — это философия жизни вообще, жизни как таковой. Она может быть весьма глубинной, затрагивающей фундаментальные мировоззренческие и человековедческие вопросы.

(Все чаще в последнее время употребляется выражение "прикладная философия". В 80-е годы в Англии были даже учреждены Британское общество прикладной философии и его печатный орган — "The Journal of Applied Philosophy". Прикладная философия обычно противопоставляется фундаментальным проблемам метафизики как размышление о проблемах реальной жизни, как философия, имеющая непосредственное отношение к жизненным решениям, прежде всего в области морали и политики (см.: Д.Тейчман, К.Эванс. Философия для начинающих. — Пер. с англ., М., 1997. С. 211. Авторы этой книги пишут в главе “Влияние философии на жизнь”: “Имеет ли философия отношение к проблемам реальной жизни?. К темам прикладной философии относят темы, имеющие общественное звучание, такие как: права животных, ложь и тайна в общественной и частной жизни, эвтаназия, проблема секса, абортов, феминизм, что пристойно и что непристойно и т. п.")

Насколько правомерно употребление выражения "прикладная философия"? Не пытаемся ли мы здесь навязать философии схему деления некоторых наук на теоретические-чистые и прикладные-технические-экспериментальные или схему деления искусств на чистые и прикладные? Ведь философия — особый тип культуры, не сводимый ни к наукам, ни к искусствам. Я оставляю этот вопрос открытым. Ясно одно: тематика так называемой прикладной философии целиком укладывается в русло практической философии как ее часть-раздел).

Итак, практическая философия — это философия, имеющая целью воздействовать на людей силой мысли через посредство слова, убеждения — в процессе живого общения (консультации-беседы, собеседования, дискуссии, анализа конкретной ситуации). А практический философ — это философ, который организует службу консультирования-собеседования-исповедания. Его задача: консультирование и собеседование по основным вопросам жизни, развития, любви, творчества, здоровья.

О человеке говорят и пишут многие: писатели, ученые разных специальностей, религиозные деятели, философы... Писатели-художники изображают человека исключительно с субъективной стороны. Ученые исследуют его как объект. Они — объективисты. Религиозные деятели говорят и пишут о человеке лишь в связи со своей верой в сверхъестественное; для них человек — деятель-субъект постольку, поскольку воплощает, реализует потустороннее, надчеловеческое начало. Это всё односторонние точки зрения.

Лишь философу по плечу всеохватный взгляд на человека. Для него человек — и субъект, и объект, и един, и неедин, и “я”, и “мы”, и индивид, и человеческий род. Такой взгляд на человека обусловлен спецификой философа как универсального мыслителя.

2. Кроме того, философ располагает таким средством решения человеческих проблем, каким не располагает профессионально ни один представитель какой-либо другой человечески-ориентированной деятельности. Этим средством является мысль. Профессиональный философ — это человек, сделавший мышление (рассуждение, аргументацию, критику) своей профессией. И именно он, только он, может профессионально использовать мысль-мышление в качестве средства воздействия на человека для решения его проблем.

3. Нужно иметь в виду, что философия незримо присутствует в сознании людей, хотят они этого или нет. Люди так или иначе обсуждают философские проблемы, не называя их философскими. Эти обсуждения большей частью неквалифицированные и невежественные. Целое море псевдофилософских рассуждений можно встретить в теле- и радиопередачах, в кинофильмах, в книгах, газетах и журналах. Кроме того, многие специалисты-человековеды (психологи, врачи, юристы, священники и т.д.) помимо сугубо профессиональных разговоров и рекомендаций ведут со своими клиентами чисто философские беседы и дают советы философского характера. Они работают, по-существу, на поле практической философии. Естественно, что все эти обсуждения и рекомендации в большинстве случаев оставляют желать лучшего. А где же мы, философы-профессионалы? — У нас либо междусобойчик (вращаемся в узком кругу своих коллег), либо преподаем философию. Весь огромный мир живой, житейской, практической, естественной философии остается за бортом нашего внимания, понимания, наших интересов. Так давайте же переломим эту ситуацию, пойдем в народ, будем непосредственно работать с людьми, вместе с ними решать их фундаментальные вопросы жизни. Не с массами, не с аудиторией (как в случае со студентами или читателями), а с каждым желающим индивидуально! Суть практической философии именно в этом: в эксклюзивности, в адресности, в индивидуальном подходе. А. В. Соколов еще в 1988 г. писал: “Для того, чтобы продемонстрировать практическую полезность, философия должна дать отвечающий потребностям индивидуальной повседневной практики продукт. Таким продуктом может служить “практическая философия”. Философия может быть полезной человеку как жизнеучение, как мудрость. В этой своей функции она в состоянии успешно конкурировать с религией, также выступающей по отношению к индивиду как жизнеучение. Философия способна дать жизненную мудрость, рационально обоснованную, вытекающую из теоретического мировоззрения, в то время как религиозное жизнеучение опирается на иррационально воспринятое антропоморфное, мифологическое мировоззрение.

Значительным недостатком современного этапа развития философии в СССР как раз и является отсутствие в ней такой “практической философии”, которая соответствовала бы запросам повседневной практики человека.” (См.: А.В.Соколов. Объективные трудности и пределы сближения философии с жизнью. — В: Характер и способы связи философии с жизнью. (тезисы к научной конференции). М., 1988. С. 61-61). Давно нет СССР, а проблема осталась.

В самом деле, любую мысль, любую идею можно скомпрометировать, опорочить, если подать ее не ко времени и не к месту. Искусство практического философа должно заключаться в том, чтобы общие идеи-мысли находили отклик в душе человека и чтобы при их “заземлении” не было “короткого замыкания”, но шел ток конкретной мысли в голове конкретного человека.

Что же, не взглянуть ли нам, как возникает другое сочинение, родной брат первого, и насколько он по своей природе лучше того и могущественнее?

(...) Это то сочинение, которое по мере приобретения знаний пишется в душе обучающегося; оно способно себя защитить и при этом умеет говорить с кем следует, умеет и промолчать.

— Ты говоришь о живой и одушевленной речи знающего человека, отображением которой справедливо можно назвать письменную речь?

— Совершенно верно.

Т. В. Васильева комментирует: “Литературное произведение отрывается от своего создателя, предоставленное всем и каждому, оно не может защищаться от дурного читателя и не может прибавить ни слова к написанному для читателя благодарного, но недалекого: ему надо бы помочь разрешить возникшее недоумение — но текст способен лишь еще и еще раз повторить то, что уже сказал. Живая беседа совершеннее — собеседник перед тобой, ты видишь его и можешь к нему приноровиться, все недоумения можно разрешить по ходу беседы — что усвоено в процессе такой самостоятельной работы в живом собеседовании, то врезается в память прочно, а главное, начинает порождать в душе слушателя способность к внутреннему собеседованию с самим собой — таков смысл речи Сократа” (Т.В.Васильева. Афинская школа философии. М., 1985. С. 109).

К сказанному Васильевой добавлю, что живая беседа важна не только для собеседника философа, но и для самого философа (на что справедливо указывает Платон). В ней философ черпает новую информацию, новые мысли и идеи, заряжается творческой энергией, как это происходит у артиста, выступающего перед живой аудиторией.

1. Прояснение смысла жизни.

2. Содействие в поисках жизненно важных ответов (куда идти? что делать? какой путь выбрать? что такое добро?).

3. Создание интеллектуальных предпосылок для выхода из конфликтных ситуаций (житейских, профессиональных, творческих, любовных, семейных...).

4. Философская терапия (утешение и лечение философией).

5. Профилактика (предупреждение) возможных ошибочных решений, аморальных поступков, преступлений, суицида.

1. Философское консультирование (вопросы и ответы).

2. Беседа, дискуссия, диалог.

3. Анализ конкретных ситуаций.

4. Разговор по душам (дать возможность высказать всё накопившееся-наболевшее, сверить свои мысли с мыслями философов, ликвидировать или минимизировать пробелы, белые пятна в понимании себя и других).

5. Откровенный разговор (с обязательным условием сохранения тайны)

6. Практические советы, разъяснения, аргументация, убеждение, критика.

Основные методы обсуждения проблем: метод антитез и метод альтернатив/вариантов.

При использовании метода антитез выдвигается тезис (философом или собеседником); излагаются аргументы за и против тезиса; окончательный вывод предоставляется собеседнику.

При использовании метода альтернатив/вариантов выдвигаются разные альтернативы ответа на вопрос или варианты решения проблемы; затем эти альтернативы/варианты обсуждаются; окончательный выбор альтернативы/варианта предоставляется собеседнику.

Могут быть использованы и такие методы:

1) метод рассказа-лекции (философ активен — собеседник пассивен);

2) метод выслушивания-исповеди (философ пассивен — собеседник активен);

3) смешанный метод лекции-выслушивания (попеременная активность философа и собеседника).

Эти методы можно назвать методами повествования. Их цель — дать человеку выговориться-исповедаться или утолить его любознательность, ликвидировать переживаемый им информационный голод.

Методы повествования не являются такими эффективными, как методы антитез/альтернатив/вариантов. Тем не менее они могут быть использованы, если собеседник предпочитает повествовательный стиль беседы рассуждению-аргументации-анализу.

Кроме указанных методов весьма эффективным является метод вопросов и ответов. Вопросы могут задаваться как философом, так и собеседником.

1. Максимум уважительного отношения к клиенту.

2. Конфиденциальность беседы, безусловная тайна исповеди.

3. Соблюдение принципа “не навреди”.

Что такое жизнь?

Смысл жизни. В чем он?

Цель жизни.

Жизнь, смерть, бессмертие.

Оптимизм и пессимизм.

Исповедь (потребность высказаться, излить душу).

Человеческое счастье. В чем оно?

Любовь.

Проблемы брака и семьи.

Проблема выбора профессии (для вступающих во взрослую жизнь)

Профессиональная деятельность. Творчество.

Добро, красота, истина.

Проблема общения.

Правила поведения в обществе. Этические проблемы.

Золотое правило поведения.

Добро и зло. Что считать добром, а что злом.

Правила хорошего тона, культура поведения, этикет.

Здоровье и болезни. Предупреждение заболеваний.

Образ жизни, развитие, активное долголетие.

Физическая культура в жизни человека.

Самосовершенствование.

Как мы думаем?

Как развивать мышление?

Как научиться искусству рассуждения, аргументации?

Как развить интуицию?

Как устроен мир? Мировоззренческие вопросы.

Знание и вера.

Сомнения в религиозной вере.

Человеческие предрассудки, заблуждения. Как их распознавать?

Что может дать философ? Какова роль философии в жизни людей?

Проблема воспитания детей.

Проблема взаимоотношения родителей и детей.

Проблема выхода из конфликтных ситуаций.

Проблема несчастной, безответной любви.

Проблема супружеской неверности.

Решение профессиональных, творческих задач.

Преодоление творческих кризисов.

Проблема алкоголизма.

Проблема наркомании.

Проблема суицида (самоубийства).

Утешение философией (в ситуациях человеческого несчастья — потери близких, калечения-инвалидности, тяжелой или смертельной болезни, катастроф и т.д.).

Условия работы практического философа могут быть самые разные: от приема клиента в офисе до общения в неформальной обстановке (на прогулке, при посещении музея, выставки, театра, концерта), в домашней обстановке, в путешествии, за трапезой и т. д.)

В перспективе следует создать ассоциацию практических философов и выработать правила приема в ассоциацию. Такая ассоциация могла бы выполнять функции, аналогичные функциям коллегии адвокатов. Это нужно прежде всего для того, чтобы создать заслон для проникновения в практическую философию шарлатанов и дилетантов. Безусловно, к работе практических философов должны допускаться только дипломированные философы (имеющие диплом высшего учебного заведения по специальности “философия” или диплом кандидата [доктора] философских наук). В идеале практические философы должны иметь специальную подготовку, т. е. помимо общего философского образования они должны получать специальное образование именно как практические философы.

Центры практической философии создаются с целью организации службы философского консультирования-собеседования.

1) оказание услуг населению (философское консультирование [вопросы и ответы], собеседование [обмен мнениями, диалог], анализ конкретных ситуаций, исповедь [откровенный разговор], комментирование-оценка [в ситуации посещения, осмотра чего-кого-либо]);

2) индивидуальное обучение философии (в том числе практической мудрости) по специальным программам;

3) исследовательская работа в области практической философии.

Рассмотрим некоторые имена и вехи.

Софисты — первые философы, которые стали работать как практические философы. Они обучали молодежь и вели беседы со взрослыми людьми, консультировали их по вопросам практической философии. Б. Рассел писал: “Слово “софист” не имело вначале отрицательного значения. По смыслу оно было равнозначно слову “преподаватель”. Софистом был человек, который добывал средства к существованию, передавая молодым людям определенные знания, которые, как тогда думали, могли быть им полезны в практической жизни” (с. 85). Протагор “учил за вознаграждение “всякого, кто жаждал практического успеха и более высокой духовной культуры” (E.Zeller). Платон протестовал против практики софистов получать деньги за обучение, отчасти с позиций сноба (по современным понятиям). Сам Платон обладал вполне достаточными средствами и поэтому был неспособен, по-видимому, понять нужды тех, кто не имел хорошего состояния...

Есть, однако, другой пункт, в котором софисты отличатся от большинства современных им философов. Обычно каждый учитель, за исключением софистов, основывал школу, которая обладала некоторыми признаками братства, с большей или меньшей степенью общности жизни (часто — нечто аналогичное монашеской жизни) и, как правило, с эзотерической доктриной, которую не проповедовал публике. Все это было естественно там, где философия возникла из орфизма. Среди софистов ничего подобного не было. То, чему они учили, в их представлении не было связано с религией или моралью. Они учили искусству спора и давали столько знаний, сколько было для этого необходимо. Вообще говоря, они могли, подобно современным адвокатам, показать, как защищать или оспаривать то или иное мнение, и не заботились о том, чтобы защищать свои собственные выводы.” (Б. Рассел. История западной философии. Т. 1, Новосибирск, 1994. С. 88-89).

Сократ (469-399 до н. э.) не записывал свои мысли, а выступал-беседовал на улицах и площадях Афин. У него было много учеников. Самый знаменитый — Платон.

Как и софисты, Сократ выступал не только в роли преподавателя, учителя мудрости, но и в роли практического философа. Сама его манера философствования была не учительство, не проповедничество, а диалог, беседа, разговор равных. Он не столько поучал собеседника, сколько вместе с ним отыскивал истину. Вот что пишет об этом В. С. Нерсесянц:

“Беседа — стихия Сократа. Окунувшись в нее, он, можно сказать, не только не вынырнул оттуда до конца жизни, но, больше того, твердо надеялся на блаженные беседы и после смерти. Эта страсть, охватившая его, завлекала в свои сети и всех тех, кто встречался с ним на долгом жизненном пути...

Беседовать и испытывать, обсуждать и советовать, спрашивать и отвечать, сомневаться и ввергать в сомнение, наставлять и опровергать — истинно сократовские глаголы, отражающие направление и смысл философствования этого всегда бодрого, жизнерадостного и общительного человека.

Он беседовал с философами, софистами, политиками, военачальниками, поэтами, скульпторами, художниками, ремесленниками, торговцами, гетерами, со свободными и рабами, влиятельными гражданами полиса и простым людом, мужчинами и женщинами, старцами и юношами, людьми робкими и наглыми, бездарными и гениальными, с друзьями и врагами, афинянами и иноземцами, днем и ночью, в военных походах и дома, на свободе и в заключении. И о чем только он ни говорил: о богах и людях, полисе и законах, уме и глупости, знании и незнании, добре и зле, благе и справедливости, свободе и долге, добродетелях и пороках, богатстве и бедности, дружбе и взаимопомощи, самопознании и образовании, душе и теле, жизни и смерти. Собеседники и темы бесед менялись, но суть оставалась одна: во всеоружии разумного слова Сократ был в философской “разведке боем” — постоянном поиске и битве за истину, справедливость и нравственность, за должное в человеческих делах.” (В.С.Нерсесянц. Сократ. М., 1984. С. 49).

А.Ф. Лосев отметил такую особенность сократовской философии по сравнению с досократовской: последняя, писал он, “не могла и не хотела обнимать жизнь логикой. Тем более она не хотела исправлять ее логикой. Но Сократ поставил проблему жизни, набросился на жизнь как на проблему. И вот померк старинный дионисийский трагизм, прекратилась эта безысходная, но прекрасная музыка космоса... Сократ захотел перевести жизнь в царство самосознания. Он хотел силами духа исправить жизнь, свободу духа он противопоставил самостоятельным проявлениям бытия, и отсюда это странное... учение о том, что добродетель есть знание, что всякий желает только собственного блага, что стоит только научить человека, и он будет добродетельным.” (См.: А.Ф.Лосев, А.А.Тахо-Годи. Платон. Аристотель. М., 1993. С. 372-373).

Платон (427-347 до н. э.) сыграл выдающуюся роль в становлении практической философии и как автор философских диалогов, и как основатель Академии.

Прежде всего, как истинный ученик Сократа он указывал на недостаточность философских текстов и необходимость живого контакта философа с нефилософом. (См. об этом выше, стр. )

И, наконец, детище Платона — Академия. Она изначально была не только учебным и исследовательским учреждением, но и своеобразным центром практической философии. В ней занимались как юные, молодые, так и взрослые. В. Виндельбанд писал: “Некоторые вступали в Академию еще очень молодыми... Иначе обстояло дело со зрелыми людьми, принадлежавшими к Академии в течение более или менее продолжительного времени. Среди последних предание называет значительное число лиц, игравших видную политическую роль в качестве тиранов или их противников, в качестве своих законодателей в своих городах или деятельных вожаков партий; и если даже многие из этих известий вымышлены, то в общем не подлежит сомнению, что общество Платона, особенно пока он сам стоял во главе его, имело ясно выраженную политическую тенденцию и служило умственным центром для всех противников демократии; оно сохраняло за собой это положение именно тем, что в самых Афинах принципиально воздерживалось от всякого вмешательства в практическую политику.

С такими друзьями в Академии, очевидно, обсуждались не столько научные, сколько социально-политические вопросы и философские стремления общества они разделяли большей частью лишь в той мере, в какой сами желали приобрести некоторое образование, чтобы его ореолом окружить свою политическую деятельность.” (В.Виндельбанд. Платон. Киев, 1993. С. 34-35).

В Ликее Аристотель завел еще один примечательный обычай. Он регулярно обедал с друзьями, ведя с ними ученые беседы. И обеды имели, как и все у Аристотеля, систематический характер, вплоть до того, что раз в десять дней для них избирался новый председатель, а сам Аристотель даже написал для этих ученых обедов специальную записку под названием “Пиршественные законы””. (А.Ф.Лосев, А.А.Тахо-Годи. Платон. Аристотель. М., 1993. С. 248).

Цицерон (106-43 до н. э.) сыграл большую роль в деле популяризации философии и признания ее практического значения. Г. Г. Майоров пишет об этом:

Алкиной (Альбин). Учебник платоновской философии (II в. н. э.). В этом учебнике, наверное, впервые употребляется выражение “практическая философия”. Вот как это выглядит:

“III.1. Согласно Платону, философ ревностно занимается тремя вещами: он созерцает и знает сущее, творит добро и теоретически рассматривает смысл (logos) речей. Знание сущего называется теорией, знание того, как нужно поступать, — практикой, знание смысла речей — диалектикой...

3. Один аспект практической философии — воспитание характера, другой — домоправительство, третий — государство и его благо. Первый называется этикой, второй — экономикой, третий — политикой.” (См.: Платон. Собр. соч. в 4-х тт. Т. 4. М., 1994. С. 626).

М. Монтень — один из самых известных и читаемых философов и именно благодаря своим “Опытам” (1580 г.). Эта довольно-таки объемистая книга — настоящая энциклопедия житейской мудрости.

Ф. Бэкон (1561-1626) известен как философ, одержимый идеей практического использования-применения знаний, популяризации науки и философии. Все знают его девиз: “scientia est potentia” (“знание — сила”). Его сочинения написаны языком, который доступен и понятен практически всем. У него есть книга, которая непосредственно посвящена вопросам житейской мудрости, практической философии. Это “Опыты” (1597—1625 гг.). Сам Ф. Бэкон писал, что из всех его произведений “Опыты” “получили наибольшее распространение”, ибо “они ближе всего к практическим делам и чувствам людей” (см.: Соч. в 2-х тт. Т. 2. М., 1978. С. 353).

Важно отметить, что в “Опытах” Бэкон активно использовал один из основных методов практической философии — метод антитез. Он излагал аргументы за и против тезиса, предоставляя окончательный вывод читателю. “Указание на этот метод, — пишет Ю. П. Михаленко, — мы находим в “Примерах антитез”. Достаточно сравнить аргументы за и против нововведений (Т. 1. С. 391-392) с “опытом” “О новшествах” (Т. 2. С. 404-405).” Ю. П. Михаленко справедливо заключает: “Этот способ изложения — источник неослабевающего интереса к “Опытам”, ибо в каждую эпоху они могут быть прочитаны по-своему.” (Ю.П.Михаленко. Ф. Бэкон и его учение. М., 1975. С. 49).

И. Кант (1724-1804) прекрасно понимал значение связи философии с жизнью. Львиная доля его философского творчества направлена на разрешение практических вопросов жизни. А о важности распространения философских идей, их популяризации он писал: “Чтобы научиться истинной популярности, нужно читать древних, например, философские сочинения Цицерона... Ибо истинная популярность требует большого практического знания мира и людей, их понятий, вкуса и склонностей, на что нужно постоянно обращать внимание при изложении и даже в выборе уместных, пригодных для популяризации выражений. Такое нисхождение до степени понимания публики и обычных выражений, при котором не упускается схоластическое совершенство... есть и на самом деле великое и редкое совершенство, знаменующее большое проникновение в науку” (И. Кант. Трактаты и письма. М., 1980, с. 355).

Знаменательно, что Кант принимал упрек в недостаточной доступности его “Критики чистого разума”. “Вам угодно, — писал он, — было упомянуть о недостаточной популярности как о справедливом упреке, который можно предъявить моему сочинению, потому что действительно каждое философское сочинение должно быть изложено доступно, иначе под покровом глубокомыслия может таиться бессмыслица.” (Из письма “Кант — Гарве. 7 августа 1783 г.” — Цит. по: И. Кант. Трактаты и письма. М., 1980).

Так как Сократ, таким образом, дал начало моральной философии, то все последующие эпохи моральной болтовни и популярной философии объявляли его своим патроном и святым и делали из него прикрытие, оправдывающее всякую афилософичность. Верно во всяком случае то, что способ его трактования философии делает ее популярной. К этому еще прибавилось то обстоятельство, что его смерть придала ему трогательный и всем доступный интересный лик невинного страдальца. Цицерон (Tusc. Quaest., V, 4), который, с одной стороны, направлял свое мышление на вопросы настоящего момента, с другой — придерживался мнения, что философия должна быть скромной, так что он даже не находил для нее никакого особого содержания, хвалил в Сократе (это часто повторяли потом вслед за ним), как характерную и наиболее возвышенную его черту, что он низвел философию с небес на землю, ввел ее в хижины и в повседневную жизнь человека, или, как выражается Диоген Лаэрций (II, 21), вывел ее на рынок. Это есть именно то, что мы сказали. Выходит так, как будто наилучшая и наиистиннейшая философия представляет собою лишь домашнее средство или кухонную философию, которая приспосабливается ко всем обычным представлениям человека и в которой мы видим друзей и беседующих между собою на тему о честности и т. д. и обо всем том, что можно познать на земле, не побывав в глубине неба — или, вернее, в глубине сознания, а это как раз и есть именно то, на что Сократ, как думают сами популярные философы, осмелился первым. Ему также не было дано продумать сначала все умозрения философии того времени, чтобы затем иметь возможность в области практической философии ниспуститься в глубинные недра мысли. Это то, что мы имеем сказать о сократовском принципе вообще.” (Гегель. Лекции по истории философии. Кн. 2, С.-Петербург, 1994. С. 35-37).

Имеются свидетельства о Гегеле как умном собеседнике, общение с которым было поистине драгоценным. Вот что писал, например, Гёльдерлин: “Общение с Гегелем для меня очень благотворно.

Я люблю таких спокойных людей разума; они могут служить ориентиром в тех случаях, когда не знаешь, как определить свое отношение к миру” (Гёльдерлин. Соч., М., 1969. С. 487). Знаменательны последние слова Гёльдерлина: они как нельзя лучше характеризуют значение философа как человека, помогающего людям разобраться в жизнезначимых вопросах.

А вот свидетельство Л. Фейербаха. После прослушивания лекций Гегеля он писал: “Я понял, чего мне желать и к чему стремиться: мне нужна не теология, а философия. Мне нужны не бредни и мечтания, мне нужно учиться! Мне нужна не вера, а мышление! Благодаря Гегелю я осознал самого себя, осознал мир. Он стал моим вторым отцом, а Берлин — моей духовной родиной” (Л. Фейербах. История философии. Т. 3, М., 1967. С. 373).

А. Шопенгауэр (1788-1860) сыграл выдающуюся роль в становлении идеи практической (житейской) философии. Он, наверное, единственный из крупных философов последних двух веков не погнушался разработкой темы практической или, как он называл, житейской философии.

Во вступительной статье к “Афоризмам житейской мудрости” А. А. Гусейнов и А. П. Скрипник пишут: “По своему жанру данная работа лежит в русле очень давней этической традиции, восходящей к семи греческим мудрецам, положившим начало европейской цивилизации: Питтаку, Бианту, Хилону Лакедомонскому и др. Эти полулегендарные мыслители задали образец этики как житейской мудрости, выраженной отчасти яркими, оригинальными изречениями, отчасти тривиальными прописными истинами. Основательное представление о содержании такой мудрости дает сочинение Диогена Лаэртского “О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов”. Традиция эта воспроизводилась из столетия в столетие как на Западе, так и на Востоке (Например, Лао-цзы, Кун-фуцзы, Мо-цзы, — в Древнем Китае). Нравоучительные сочинения Сенеки и Цицерона, Горация и Плутарха концентрировали в себе житейскую мудрость Рима. Она, конечно, не была однородной. По наблюдению С.С. Аверинцева, часть его тяготела к страстному ригористическому морализованию стоического типа, другая же часть (олицетворенная Плутархом) характеризовалась спокойным любопытством к делам человеческим и к жизни. В Новое время первая из названных тенденций сильнее всего выразилась в напряженных раздумьях Б. Паскаля и других христианских мыслителей, а вторая запечатлелась в блестящих, остроумных сентенциях Монтеня и Ларошфуко, Шамфора и Лихтенберга, в “Карманном оракуле” испанского писателя Балтасара Грасиана, книге, которая, кстати, была переведена Шопенгауэром на немецкий язык. Бестселлеры Дейла Карнеги показывают нам, какую эволюцию пережили этот жанр и эта тенденция в современной культуре. Шопенгауэровские афоризмы по своему пафосу примыкают, разумеется, к спокойному нравоописанию, а не к страстному морализованию.

В советской культуре названную традицию ждала не лучшая участь. Более того, она практически пресеклась, точнее, расслоилась, с одной стороны, на лицемерно-казенные толкования Морального кодекса, лишенные остроумия нравописателей и блеска стоиков, а потому скучные даже для записных пропагандистов, и с другой стороны, на более привлекательную и занимательную, но касающуюся лишь внешней стороны человеческого поведения и совершенно лишенную философских оснований литературу по этикету. Между этими двумя полюсами образовался вакуум...

Во введении к “Афоризмам” А. Шопенгауэр писал: “Понятие житейской мудрости имеет здесь имманентное значение, — именно, в смысле искусства провести свою жизнь возможно приятнее и счастливее, искусства, руководство к которому можно было бы назвать также эвдемонологией: это будет, следовательно, наставление в счастливом существовании.” (А.Шопенгауэр. Афоризмы житейской мудрости. М., 1990. Ч. 1. С. 18).

Приведу два отрывка из “Афоризмов”.

В самом начале А. Шопенгауэр писал: “Аристотель (E N, 1, 8) разделяет блага человеческой жизни на три класса — блага внешние, блага душевные и блага телесные. Я со своей стороны сохраню от этой классификации только ее трехчленность: то, от чего зависит разница в жребии смертных, может быть, на мой взгляд, сведено к трем основным пунктам. Вот они:

1) Что есть индивид — то есть личность в самом широком смысле слова. Сюда относятся, следовательно, здоровье, сила, красота, темперамент, нравственный характер, ум и его развитие.

2) Что имеет индивид, — то есть всякого рода собственность и владение.

3) Чем индивид представляется. Под этим выражением, как известно, понимают, каков он в представлении других, то есть, собственно, как они себе его представляют. Таким образом, здесь мы имеем дело с их мнением о нем, которое проявляется в троякой форме — как честь, ранг и слава.” (Гл. 1. Основные отделы. — Там же. С. 20.)

Второй отрывок посвящен теме бодрости духа и здоровья:

“Первым и важнейшим условием для нашего счастья являются, следовательно, субъективные блага — благородный характер, способная голова, счастливый нрав, бодрое настроение и хорошо сложенное, вполне здоровое тело, то есть вообще mens sana in corpore sano [Здоровый дух в здоровом теле] (Ювенал. Сатиры, Х, 356), и потому мы гораздо больше должны заботиться о развитии и поддержании этих качеств, нежели о приобретении внешних благ и внешнего почета.

Сам Д. Карнеги писал: “Настоящая книга (“Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей” — Л.Б.) не была написана в обычном смысле слова. Она росла, как растет ребенок. Она росла и развивалась в этой своеобразной лаборатории на основе опыта тысяч людей.

Правила, изложенные нами в данной книге, не представляют собой плодов чисто теоретических рассуждений или домыслов. Они оказывают магическое действие, Может быть, это звучит неправдоподобно, но я видел, как применение их коренным образом меняло жизнь многих людей.

Ныне доходы этого предпринимателя увеличились, у него больше досуга, и — что бесконечно важнее — он чувствует себя гораздо более счастливым и на работе и в кругу семьи”. (Карнеги Д. Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей. Москва-Баку, 1990. С. 38).

Любопытен случай, рассказанный Д. Карнеги: “Говоря о самоубийстве, я вспомнил случай, описанный доктором Генри С. Линком в его книге “Вторичное открытие человека”. Доктор Линк — вице-президент Психологической корпорации, и он беседует с множеством людей, страдающих от беспокойства и депрессии. В главе “О преодолении страхов и беспокойства” он рассказывает о пациенте, который хотел покончить жизнь самоубийством. Доктор Линк знал, что спорить с больным бесполезно, от этого его состояние только ухудшится. И он сказал своему пациенту: “Если вы все равно намерены покончить жизнь самоубийством, вы могли бы по крайней мере вести себя героически. Бегайте вокруг квартала до тех пор, пока не упадете замертво”.

Пациент попробовал это сделать, и не один, а несколько раз, и каждый раз чувствовал себя лучше — психически, если не физически. На третий вечер было достигнуто то, чего добивался доктор Линк в первую очередь. Больной настолько физически устал (и расслабился физически), что спал как убитый. В дальнейшем он вступил в атлетический клуб и стал участвовать в спортивных соревнованиях. Вскоре он почувствовал себя настолько хорошо, что ему захотелось жить вечно!” (Д.Карнеги. Как перестать беспокоиться и начать жить. (гл. 27). — Д.Карнеги. Как вырабатывать уверенность в себе и влиять на людей... Москва-Баку, 1990. С. 439).

Этот случай говорит о многом и прежде всего о том, что потенциальному самоубийце нужен был не психиатр и даже не психолог, а практический философ, т. е. специалист, оценивающий состояние человека в целом, в единстве психической и физической составляющих. Ведь он не был психически больным и, соответственно, не должен был быть пациентом врача-психиатра. Обращение к психиатру скорее усугубляло ситуацию. (Врачи “умеют” порой “загонять в болезнь”). Лишь отчаянная интуиция доктора Линка спасла положение. Он отказался от попыток вести с пациентом душеспасительные беседы, а предложил ему всего-навсего побегать... Оказывается, у человека был нарушен баланс между психическим и физическим: психическая активность явно преобладала над физической. С помощью бега он восстановил этот баланс и депрессии как не бывало.

Вполне понятно, что в данном случае речь идет о беспокойстве, свойственном юности и молодости. Но многие тревоги взрослых людей почти так же абсурдны. Вы и я могли бы сразу устранить девять десятых нашего беспокойства, если бы перестали волноваться на достаточно длительное время, чтобы установить, оправданны ли наши страхи по закону больших чисел.

Если мы ознакомимся с законом больших чисел, то часто будем поражены фактами, которые обнаружим. Например, если бы я знал, что в течение следующих пяти лет мне придется сражаться в такой же кровавой битве, как битва при Геттисберге, я пришел бы в ужас. Я бы написал завещание и привел бы все свои земные дела в порядок. Я бы подумал: “По всей вероятности, я не переживу эту битву, и поэтому мне следует прожить оставшиеся несколько лет наилучшим образом”. Однако факты говорят, в соответствии с законом больших чисел, что попытаться прожить от возраста пятидесяти лет до пятидесяти пяти в мирное время столь же опасно и столь же чревато роковым исходом, как и сражаться в битве при Геттисберге. Я имею в виду следующее: в мирное время на каждые тысячу человек в возрасте от пятидесяти до пятидесяти пяти лет умирает столько же, сколько было убито на тысячу среди 163 000 солдат, сражавшихся при Геттисберге."

В девятой главе той же книги (“Считайтесь с неизбежным”) дан материал по теме, которую можно было бы охарактеризовать так: “утешение философией”. Вот один фрагмент: “Я приведу вам мудрый совет одного из моих самых любимых философов — Уильяма
Джеймса. “Согласитесь принять то, что уже есть, — сказал он. — Примирение с тем, что уже случилось, — первый шаг к преодолению последствий всякого несчастья”. Элизабет Коннли убедилась в этом на своем горьком опыте. Недавно я получил от нее следующее письмо. “В день, когда вся Америка праздновала победу наших вооруженных сил в Северной Африке, — говорится в письме, — я получила телеграмму из военного министерства: мой племянник, которого я любила больше всего на свете, пропал без вести. Вскоре пришла другая телеграмма, извещавшая о его смерти.

Я была убита горем. До этого я была удовлетворена своей жизнью. У меня была любимая работа. Я помогала воспитывать племянника. Он олицетворял для меня все самое прекрасное, что свойственно молодости. Я чувствовала, что мои усилия были вознаграждены сторицей!.. И вдруг эта телеграмма. Для меня рухнул весь мир. Я почувствовала, что жизнь потеряла для меня смысл. Я утратила интерес к работе, забыла о своих друзьях. Мне стало все безразлично. Я ожесточилась. Почему убит этот самый дорогой мальчик, перед которым была открыта вся жизнь? Я не могла примириться с этим. Мое горе настолько захватило меня, что я решила уйти с работы, скрыться от людей и провести всю оставшуюся жизнь в слезах и горе.

Я несколько раз перечитала это письмо. Мне казалось, что он стоит рядом и говорит со мной. Казалось, он говорил мне: “Почему ты не выполняешь то, чему учила меня? Держись, что бы ни случилось. Скрывай свои переживания, улыбайся и держись”.

Я снова начала работать. Я перестала раздражаться и сетовать на жизнь. Я снова и снова говорила себе: “Это произошло. Я не могу ничего изменить. Но я могу и буду держаться, как он советовал мне”. Я полностью отдалась работе, вложив в нее все свои моральные и физические силы... Я перестала оплакивать невозвратимое прошлое. Сейчас я каждый день живу с радостью, как желал мне мой племянник. Я примирилась с жизнью. Сейчас я живу более радостной и полноценной жизнью, чем когда-либо прежде”...

Очевидно, одни только обстоятельства не делают нас ни счастливыми, ни несчастными. Важно, как мы реагируем на них. Именно это определяет наши чувства.

Все мы способны пережить несчастье и трагедию и одержать победу над ними, если мы вынуждены это сделать. Нам может показаться, что мы не можем, но мы обладаем внутренними ресурсами поразительной силы, которые могут вынести все, если только мы их используем”.

Философ может быть полезен в беседе как человек, помогающий собеседнику ускорить мыслительный процесс в нужном направлении или, напротив, затормозить, подавить этот процесс, если он нежелателен.

Порой бывает достаточно человеку выговориться, чтобы сбросить эмоциональное напряжение (излишние беспокойство, страх), чтобы уяснить для самого себя некоторые непростые вопросы. Здесь философ выполняет в чистом виде роль выпускного клапана.

Для человека, предрасположенного к отрицательной самооценке (мнительного), разговор с философом может сыграть роль стабилизатора.

Тот же эффект может быть в случае, если человек склонен к завышенной самооценке (большое самомнение, заносчивость, высокомерие и т. п.). Философ может тактично указать на этот недостаток и тем самым помочь человеку скорректировать мнение о себе.

1) побудить человека думать, мыслить, анализировать, рассуждать;

2) содействовать человеку в его думании-размышлении.

3) содействовать человеку в оформлении своих мыслей в слова и действия.

4) помочь человеку стать немного философом.

4.1. Научиться видеть проблемы как бы с высоты птичьего полета. Научиться видеть "за деревьями лес" или "за лесом отдельные деревья".

4.2. Научиться видеть как бы со стороны. Быть не только участником, но и сторонним наблюдателем. Некоторая отстраненность. Объективизм в хорошем смысле.

4.3. Научиться видеть проблемы с разных, в том числе противоположных, сторон, точек зрения, объемно.

4.4. Выработать потребность в думании-размышлении-анализе-рассуждении. Минимизировать импульсивные решения и действия.

Философ должен избегать давать советы. Почему? Совет — это, как правило, рецепт — как себя вести, что делать, как поступить в той или иной ситуации. Если философ дает совет, то этим он лишает человека возможности самому думать и принять решение самостоятельно, на основе своих мыслей. В таком случае философ поступает противоположно тому, что он должен делать на самом деле. Он, в сущности, вторгается на чужую территорию (тех, которые профессионально обязаны давать советы, рекомендации). Главное же, он фактически не позволяет человеку развиваться самостоятельно.

В современном обществе в результате исторически сложившегося разделения деятельности существует множество профессий: от самых простых до самых сложных. Если человек хочет чего-либо достичь, он должен освоить ту или иную профессию. И чем большего он хочет достичь, тем больше он должен затратить сил на освоение профессии. Отсутствие профессии у взрослого человека означает, что он либо паразит (живет за счет своих родственников), либо способен только к простейшей работе (чернорабочего, уборщика, грузчика, носильщика и т. п.). В том и другом случае человек ничтожен, в буквальном смысле, находится на дне жизни.

Во-вторых, чем надо руководствоваться при выборе профессии? Советом близких, знакомых, интуицией, произвольным решением (случайным предпочтением), исследованием и размышлением?

1. Что такое я, что такое жизнь, для чего я живу, в чем смысл жизни? Зачем вообще нужно выбирать? Нужно ли ставить цель жизни?

2. От чего зависит выбор профессии? Слагаемые выбора: субъективные и объективные факторы, опыт предшествующей жизни.

Субъективные факторы: особенности психики, телесной организации, характера, мышления. Человек должен себя знать, какой он, чем отличается от других людей и в чем сходство с ними, в чем его сходство и различие с людьми разных профессий.

Объективные факторы: жизнь в данное время, в данной стране, в данном месте (городе, селе, поселке, районе, улице, доме). Человек должен иметь как можно больше информации о разных профессиях и тенденциях в развитии общества.

Опыт жизни: детские впечатления, увлечения и занятия, например, впечатления о работе врача или занятия музыкой, жизнь в семье музыкантов, творческие династии (как в цирке).

3. Как попробовать профессию, побывать хотя бы немного "в шкуре" профи?

Беседа с человеком, беспокоящемся о своем здоровье

Не нужно доказывать, что здоровье человека — чрезвычайно сложная, индивидуально варьирующая, развивающаяся категория, связанная с его сущностью. И в то же время это самая что ни на есть норма. Здоровье — норма, нормальное состояние человеческого организма. Болезнь — отклонение от нормы, патология. Смерть — прекращение, уничтожение нормы.

Среднестатистически здоровье человека на 70-90 процентов зависит от образа жизни и лишь на 30-10 процентов — от других факторов (наследственности, медицины, чистой случайности).

(Из книги: Л.Е.Балашов. Жизнь, смерть, бессмертие. — М., 1996)

Мы, люди, — живые существа, часть живой природы. С другой стороны, мы не просто продолжаем живую природу, а создали свой особый, человеческий мир и живем по своим законам, порой наперекор живой природе, вопреки ей. Природа заложила в нас определенный цикл развития — рождение, рост, зрелость, старение, смерть. Мы, конечно, не можем пока изменить этот цикл, устранить из него две стадии — старение и смерть. Но в наших силах отодвинуть наступление старческой немощи и следующей за ней смерти. Раньше ведь как было. Человек большей частью жил как животное и старость принимал как должное. Думал, что старческую немощь не отменить, что если на роду написано с годами стареть, дряхлеть, наживать болезни, тяжелеть, терять силу и т.д., так тому и быть. Иному пожилому человеку говоришь: у Вас лишний вес, — а он в ответ: так положено, это возрастное. Да, действительно, если жить по-животному (как задано природой), то при переходе от зрелости к старости сытая жизнь неизбежно приводит к избыточному весу, ожирению. Теперь, однако, многие люди думают по-другому. Они рассуждают примерно так: мы — разумные существа, много уже знаем, понимаем и поэтому должны направлять, корректировать естественный ход жизни, сопротивляться в отдельных случаях заданному природой. Если природа заложила в нас постепенное снижение двигательной активности после репродуктивного периода (20—30 лет), постепенное повышение аппетита сверх меры (вследствие понижения чувствительности к пище), то мы должны воспрепятствовать этому: не ослаблять двигательную активность, поддерживать ее на оптимальном уровне, питаться не в соответствии со своим аппетитом, а с учетом расхода калорий. В самом деле, каждый из нас, из тех, кто живет 35 и больше лет, на себе ощутил почти фатальное снижение двигательной активности и, как следствие этого, уменьшение ловкости, гибкости, потяжеление, появление жировых отложений, учащение и усиление различного рода заболеваний. Каждый невольно замечал за собой, что стал больше лениться, больше стремиться к покою, к пассивному отдыху, быстрее уставать и т.д. и т.п. С понижением двигательной активности люди слабеют, а слабея, быстрее устают. Усталость же приводит к желанию отдохнуть, т.е. к еще большему снижению двигательной активности. Возникает порочный круг: снижение двигательной активности — уставание — отдых — еще большее снижение двигательной активности и так до смерти.

Как мне представляется, каждый человек, если он не хочет плыть по течению жизни и быть рабом природы, должен на определенном этапе жизни выработать для себя программу полноценной, активной, долгой жизни. Это действительно должна быть программа, потому что от очень многих ”вещей” зависит жизнь человека. Если кто-то думает, что может обеспечить активное долголетие с помощью каких-то пилюль или какой-то диеты или даже каких-то физических упражнений, тот глубоко ошибается. Нужен комплекс мер, действий, жизненных условий. Это не обязательно только специальные меры и действия по обеспечению долголетия, не обязательно какие-то особые жизненные условия. Если жизнь полноценна, то она при прочих нормальных условиях будет долгой и счастливой.

Я выработал для себя такую программу гармонического развития и активного долголетия:

Как можно видеть, эта программа учитывает практически все факторы и условия жизни. Тем не менее я не претендую на то, чтобы данная программа считалась образцовой. Вполне возможны другие варианты программы. Люди весьма различны и по своей генетике, и по своему воспитанию, и по условиям жизни. Здесь не может быть шаблона.

1. Непременное условие счастья в любви: относиться к ней не как к чувству только, а как к деятельности — ума, души и тела.

Любовь-деятельность есть не просто эмоциональное переживание стремления к гармонии, единству, красоте, а само это делание-воспроизводство гармонии, единства, красоты. Именно таковы отношения мужчины и женщины.

По мнению романтически настроенных людей не всякое половое общение есть любовь. Я утверждаю, что если половое общение происходит между нормальными людьми, то оно заслуживает того, чтобы его именовали любовью — так ведь в простом народе половое общение и называют “любовной связью”, “любовной жизнью”; еще говорят: “заняться любовью”, т. е. вступить в половое общение. Конечно, есть любовь и любовь. Есть любовь примитивная, ущербная, неполная и есть любовь высокая, полная, настоящая. Вообще любовь такова, каков человек. И если мы всякого человека, каким бы он ни был, называем человеком, то и его половые отношения, какими бы они ни были, мы должны называть любовью.

2. Любовь надо не только ждать, но и готовиться к ней, учиться отдельным ее элементам, добиваться ее.

3. Любовь — и стихия, порыв, импульс, страсть, и расчет, культура, техника, опыт.

Конечно, если под любовью понимать только чувство, то, безусловно, любовь и секс — разные вещи. Если же любовь понимать как деятельность (в аспекте полового общения мужчины и женщины), то становится очевидным, что такая любовь необходимо предполагает секс. (Любовь без секса — просто чувство). Ведь что такое секс, как ни поведение, связанное с удовлетворением половой потребности.

(Половая потребность — очень сложная категория. В своей основе она является органической подобно потребности в пище. Именно в этом качестве она вызывает поллюции у людей, воздерживающихся от половой жизни. И именно это ее качество заставляет многих людей в отсутствии полового партнера заниматься (осознанно или неосознанно) мастурбацией, т.е. самоудовлетворением.

У человека половая потребность помимо этой органической основы имеет много других составляющих. Она духовно осмыслена, эмоционально насыщена, эстетизирована, встроена в культуру общения, в физическую культуру и т. д. Соответственно, удовлетворение половой потребности — весьма сложный процесс, далекий от простой органики, с той или иной степенью изощрения.)

А разве половая любовь возможна без полового влечения и действий, направленных на его удовлетворение? Нет, конечно.

Некоторые утверждают еще, что секс возможен без любви, что удовлетворение половой потребности не всегда можно назвать любовью. Да, действительно, бывает так, что вступающие в половой контакт не называют свои отношения любовью и даже стыдятся называть их любовью. Но от этого любовь не перестает быть любовью. Миллионы людей любят и при этом никогда не употребляют слово “любовь”. (Это примерно так же, как все говорят прозой, но лишь немногие знают об этом.) Если половое поведение исходит от человека и направлено на человека же (на противоположный пол), то оно всегда не просто секс, не просто физические действия, манипуляции, а любовь, человечески осмысленная, в той или иной степени одухотворенная, окрашенная человеческими чувствами сексуальность. Еще В.Г. Белинский говорил: “человек не зверь и не ангел; должен любить не животно и не платонически, а человечески”. я скажу больше: человек не просто должен любить человечески, а не может не любить человечески, т. е. может любить только человечески. Чисто по-животному человек не может любить, как бы он этого ни хотел; он не может отринуть от себя свою человеческую природу. Всякий секс человечен и потому заслуживает названия человеческой любви.

Не правы те, которые под сексом понимают чистую физику половых отношений. Человек целостен в своих жизненных проявлениях и поступает всегда не только как животное, биологическое существо, но и как существо духовное, нравственное, социальное. Да, секс — физика, но не как нечто самодовлеющее, а как часть любовных, человечески любовных отношений мужчины и женщины, как физическая сторона их любви. Бывают, конечно, случаи, когда любовь и секс рассматривают в аспекте известного противопоставления любви настоящей, полноценной, духовно богатой и любви ущербной, духовно бедной, приближающейся к чисто животным отношениям. Мир любви так же велик и многообразен, как и мир человека, и существует столько же видов любви, сколько людей.

Известная героиня эротического романа Э. Арсан Эммануэль совершенно справедливо иронизирует над теми, кто противопоставляет любовь и секс (половые отношения). “Любовь без объятий, объятия без любви, — говорит она, — вот уже две тысячи лет ханжи кружат вокруг этого вопроса, как мошки вокруг лампы. Ничего страшного, если они повредятся чуть-чуть в уме, но они ведь хотят, чтобы тронулась вся планета! Они нацепляют на статуи фиговые листки, придумывают для таитянок ситцевые платья. Они хотят заставить нас бояться собственного тела...

— Но есть ведь и другие ценности, кроме телесных.

— Опять за свое! Телесных! Да моя душа воспарит гораздо выше, чем у каких-нибудь вечно молящихся святош.”(См.: Эммануэль Арсан. Эммануэль. Ч. 2, “Возраст мудрости”).

(Материалом беседы может служить книга: Л.Е. Балашов. О любви. — М., 2001.)

(Беседа о проблемах современного брака)

Половая любовь — основа брака. Тем не менее нельзя категорически утверждать, что брак по любви во всех случаях лучше брака по расчету. Любовь — необходимое условие брака, но не единственное. Для брака нужны и другие условия: жилищные, финансовые, единый подход к детопроизводству, человеческое взаимопонимание... Поэтому не должно быть противопоставления брака по любви и брака по расчету. Он должен быть и по любви, и по расчету!

Бывают случаи, когда девушка-женщина выходит замуж не по любви, вынужденно (по расчету или по принуждению). Здесь возможны два сценария развития событий:

1) лучший — когда супруги могут постепенно придти к взаимной любви, и

Следует иметь в виду, что современный брак принципиально отличается от того, который был еще сто лет назад. Особенно это касается супружеской жизни в больших городах.

Во-первых, появился так называемый пробный брак (когда молодые в течение достаточно длительного времени живут как муж и жена без оформления брачных отношений).

Во-вторых, широкое распространение получил так называемый гражданский брак (когда мужчина и женщина живут вместе как сожители, опять же без юридического оформления брачных отношений).

В-третьих, меняется характер супружеских (внутрибрачных) отношений. На смену строгому единобрачию (с отдельными, более или менее случайными супружескими изменами) приходит полулегальная форма брака "с прицепом" (брак+внебрачные любовные отношения). Все больше жена для мужа перестает быть единственной женщиной, т. е. переходит в разряд главной, но не единственной женщины. Постепенно и муж для жены перестает быть единственным мужчиной, а приобретает статус главного (но не единственного) мужчины. В строгом смысле моногамия (единобрачие) канула в лету.

В-четвертых, скорее правилом, чем исключением становится череда-цепь браков в течение жизни (брак-развод-брак...). Иными словами, если рассматривать брак во времени, то он фактически стал полигамным.

Все эти изменения института брака, как мне представляется, не являются результатом падения нравов. Идет глубинный процесс либерализации правил жизни, расширяется сфера свободы человека, в том числе и сфера свободы любовных, сексуальных отношений. Институт брака лишь приспосабливается к этому изменению любовных отношений.

(Беседа с молодым человеком)

1. В основе взаимоотношений человека с другими людьми, с обществом в целом лежит золотое правило поведения: "не делай другим того, чего не хотел бы, чтобы делали тебе" (отрицательная формулировка) и "поступай с другими так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой" (положительная формулировка). Нарушающий золотое правило поведения не может рассчитывать на доброе отношение к себе. В лучшем случае его не будут замечать; в худшем — будут обращаться с ним по принципу "око за око, зуб за зуб".

2. Золотое правило далеко не так элементарно-очевидно, как это может показаться на первый взгляд. Для того, чтобы оно действовало, нужно выполнение, по крайней мере, двух условий:

А). Человек сам должен быть нормальным, здоровым или, если он нездоров и в чем-то анормален, то должен учитывать это нездоровье, анормальность при определении своего отношения к другому человеку (другим людям). Отношение к другому (другим) — это продолжение отношения к самому себе. Если курильщик, алкоголик, наркоман губит себя, губит свое здоровье, то ему противопоказано действовать в соответствии с золотым правилом (не вообще, конечно, а в определенном отношении: курения, приема алкоголя, наркотиков). Причем, если для алкоголиков и наркоманов такое противопоказание абсолютно, безусловно, то для курильщика есть возможность корректировки своего поведения в отношении других. Курильщик может сознавать вред курения и в соответствии с этим своим сознанием минимизировать наносимый им вред окружающим (например, стараться не курить в присутствии других — хотя в густонаселенном городе это практически невозможно).

Как можно видеть, при всей внешней мягкости золотое правило поведения весьма и весьма сурово по сути. В некоторых важных вопросах человеческого общежития его требования остаются пока нереализованными, что свидетельствует о том, что оно обладает значительным потенциалом, в частности, указывает на необходимость совершенствования межчеловеческих отношений, морали, права.

3. Нормальные взаимоотношения людей — тонкая материя. Она легко рвется, если люди грубо обращаются друг с другом.

Надо стараться избегать резких слов. Мы говорим, например, нередко другому человеку: “не ори”, “не кричи”, а он всего-навсего громко говорит (от волнения, от возбуждения) или даже не повышал голос, но нам кажется, что он “орет”. Или, если человек сказал с нашей точки зрения несуразность, мы сразу “осаживаем” грубыми словами “не говори глупость, чушь”, “не болтай”.

Мы любим злословить. Женщину, чем-то нам не понравившуюся, называем “кошелкой”, “дурой”, а мужчину — “козлом”, “лохом”.

Человеку, с которым мы не согласны в чем-то, говорим: “ты врешь, лжешь”, “ты заблуждаешься”, “ты ничего не понимаешь”.

Мы любим крепкие выражения, грубые слова-паразиты (“блин”, “сука” и т.д.), сквернословим. Некоторые думают, что сквернословие, крепкие выражения “украшают” их. Да, в ненормальных отношениях это может быть так. Вспомним, однако, слова Аристотеля: "из привычки сквернословить развивается склонность к совершению дурных поступков".

Мы любим обобщать, легко делаем из мухи слона. Человек допустил оплошность, что-то не так сказал, сделал, а мы сразу вешаем ярлык: "глупый", "эгоист", "хам" и т.п.

Ты хочешь совершенствоваться, быть лучше, быть достойным любви, добра, хочешь, чтобы тебя уважали? Так следи за собой, за своими словами-действиями, чисть себя, не давай себе в этом покоя.

Возможная корректировка моральных представлений

Моралисты выступают, как правило, против эгоизма и за альтруизм. Насколько это правильно и правильно ли вообще? Все зависит от того, что мы понимаем под эгоизмом и альтруизмом. Мне представляется, в этом вопросе много путаницы. Под эгоизмом нередко понимается большая забота о себе и большая любовь к себе по сравнению с заботой и любовью к другим людям. А под альтруизмом просто заботу (“думание”) о других людях. В том и другом случае имеется смещение акцентов, которое искажает нравственную оценку эгоизма и альтруизма.

Ближе всего это к тому, как вы относитесь к себе совсем ребенком: это мудрое и бесстрашное достоинство живого существа, инстинктивное ощущение своей ценности без всякого посягательства на ценность других. Вы тогда еще неосознанно любили в себе весь мир и неповторимую самобытность уникума, которым в действительности являетесь. Этот узор генов, эта библиотека памяти, это живое, чувствующее, странное, знакомое, изменяющееся — такого, именно такого существа никогда раньше не было и больше не будет — и это вы. Каждое ваше свойство и качество может быть и можно найти по отдельности у кого-то, или что-то близкое, но сочетание их — только одно среди мыслимой жизни.” (“Искусство быть собой”)

Не менее замечательные слова сказала Луиза Хей: "Итак, что вы хотите услышать от меня? Знаю, что бесконечно повторяю эти слова, но не боюсь надоесть: "Любовь к самому себе — самое важное, что вы можете сделать, ибо если вы любите себя, вы не причините зла ни себе, ни другому". Это — рецепт мира во всем мире.

Если я не могу причинить зла ни себе, ни другим, как может начаться война? Чем больше людей придут к этой мысли, тем лучше станет жить на нашей планете." (Полная энциклопедия здоровья Луизы Хей. М., 2001. С. 72.)

Эгоизм — это когда человек заботится о себе в ущерб, во вред другим, за счет других, когда в конфликтной ситуации “или-или” (столкновения личных интересов и интересов других: или то или другое, третьего не дано) человек делает выбор в свою пользу и во вред другим.

К сожалению, весьма распространенным является другое понимание эгоизма — как большей заботы о себе, чем о других. Аристотель, например, писал:

“Помимо всего прочего трудно выразить словами, сколько наслаждения в сознании того, что нечто принадлежит тебе, ведь свойственное каждому чувство любви к самому себе не случайно, но внедрено в нас самой природой. Правда, эгоизм справедливо порицается, но он заключается не в любви к самому себе, а в большей, чем должно, степени этой любви; то же приложимо и к корыстолюбию; тому и другому чувству подвержены, так сказать, все люди.” (“Политика” (1263 а-b))

Смотрите, как он сказал: эгоизм “заключается не в любви к самому себе, а в большей, чем должно, степени этой любви”. Это слишком широкая и неопределенная формулировка, позволяющая трактовать эгоизм как всякую любовь к себе. В самом деле, что такое выражение “в большей любви к себе, чем должно”? Каждый может трактовать ее как хочет. Ведь под должным некоторые могут понимать и жизнь для других, самоотречение. Аристотель не дает здесь критерия для определения должного. Напротив, указание на эгоизм как на “большую любовь к себе” кажется понятным и убедительным.

На поверку негативная оценка “большей любви к себе” (как эгоизма) означает, по закону противопоставления, моральный запрет на любовь к себе вообще, поскольку не определен должный размер любви к себе и любое, в том числе обманчивое, ощущение якобы большей любви к себе могут истолковать как эгоизм, т. е. как нечто дурное.

По большому счету, моральный запрет на большую любовь к себе противоестественен. Он означает, что человек не может совершенствовать это чувство к себе, развивать его, культивировать, усиливать и т. д. и т. п. Ему остается только постоянно сдерживать себя в этом чувстве или лицемерить. Любовь, любая любовь — это такая “вещь”, которая внутри себя имеет пружину расширения, усиления, развития, совершенствования и постоянное сдерживание ее может привести к самоуничтожению или к взрыву поведения, к непредсказуемым хаотическим действиям.

Альтруизм, самопожертвование, самоотверженность. Я утверждаю, что альтруизм также плох, как и эгоизм. Слово "альтруизм” происходит от латинского слова “alter” — другой. В мягком варианте альтруизм означает большую заботу о других, чем о себе. В жестком варианте он может означать заботу о других в ущерб себе, вплоть до самоуничтожения. В этом жестком варианте он именуется по-русски самоотверженностью, самопожертвованием, самоотречением. И в мягком, и в жестком варианте альтруизм как норма поведения несостоятелен и губителен — как для самого альтруиста, так и для других.

Мало того, альтруизм может иметь разрушительные, катастрофические последствия для тех, на кого он направлен. Чрезмерная забота о других обычно приводит к тому, что эти другие почти буквально перестают заботиться о себе, становятся иждивенцами, паразитами, духовными и даже физическими инвалидами.

Выше было сказано, что альтруизм губителен как норма поведения. В принципе, эта оговорка насчет “нормы поведения” не нужна. Альтруизм по определению утверждает самопожертвование-самоотверженность как норму поведения. Иначе он не был бы “измом”.

Героизм. Отвергая альтруизм как повседневное, обычное, нормальное поведение человека, я в то же время не отвергаю положительное значение отдельных актов самопожертвования-самоотверженности, когда человек оказывается в исключительных обстоятельствах, т. е. в ситуации “или-или” (или он заботится о себе, жертвуя другими, нанося вред другим, или он заботится о других, жертвуя собой). В этих обстоятельствах, делая выбор в пользу других, человек поступает как герой. Героизм в чрезвычайных ситуациях, на пожаре, на войне и т. п. вполне оправдан и обычен, если позволительно говорить о нем как нормальном явлении. Да, героизм — нормальное поведение в ненормальных (исключительных) обстоятельствах! И он же... — ненормальное поведение в нормальных обстоятельствах, в нормальной жизни.

Любое общение — а мы купаемся в общении, — это улица с двусторонним движением. Оно необходимо предполагает взаимный интерес, приязнь, заботу. Там, где общение односторонне, оно быстро затухает или еле тлеет…

Теперь возьмем творчество. Наряду с любовью оно является важнейшим элементом жизни. Творчество — это и воспитание, и обучение, и образование, и познание, и искусство, и философия, и управление, и изобретение, техническое творчество. И что же? Практически любой акт творчества — одновременно акт для себя и для других. Иными словами, как и любовь, творчество не разделяет “для себя”—“для других”. Творя, человек испытывает высшую радость жизни и в то же время работает на всех людей, служит прогрессу жизни.

Существуют разного рода зависимости, которые человек хочет преодолеть. Это алкогольная, наркотическая, игромания (рулетка и т. п.). Избавиться от этих зависимостей можно двумя путями (или одним из них).

Первый путь: укрепление воли с помощью специальных форм деятельности (например, бега на длинные дистанции, регулярных занятий физическими упражнениями, спортом, медитации, внушения и самовнушения).

Второй путь: поиск и освоение жизнезначимых конструктивных форм деятельности. Ведь разрушительная зависимость обычно возникает на фоне депрессии или (временного/постоянного) отсутствия серьезных жизнезначимых занятий, в результате возникновения того, что называют скукой, пустотой жизни. Противопоставить нездоровому азарту-увлечению здоровое увлечение-азарт — вот назначение второго пути (по поговорке: клин вышибается клином).

Второй путь возможен лишь при условии, если человек обладает достаточно сильной волей. В противном случае, он должен сначала (или сначала-параллельно) идти по второму пути (укрепления воли).

Беседа с человеком, употребляющим слабые наркотики

А главное заключается в следующем. Если человек начал употреблять наркотики, пусть и слабые, то это сигнал к тому, что он уже неспособен делать свою жизнь интересной, яркой, насыщенной без химических "костылей", т. е. без того, чтобы воздействовать на свой мозг непосредственно с помощью химических веществ. Употребляющий наркотики — в сущности, духовный инвалид.

1. ОБЩИЕ ВОПРОСЫ

1.1. Центр практической философии (в дальнейшем именуемый "Центр") — научное учреждение, целью которого является организация службы философского консультирования-собеседования.

1.2. Практическая философия — та часть философии, которая оказывает непосредственное влияние на жизнь людей — через философские тексты и речи, через живое общение философов с людьми.

(Подробнее о практической философии см. выше, раздел I).

1.3. Направления работы Центра:

1) оказание услуг населению (философское консультирование [вопросы и ответы], собеседование [обмен мнениями, диалог], анализ конкретных ситуаций, исповедь [откровенный разговор], комментирование-оценка [в ситуации посещения, осмотра чего-кого-либо]);

2) индивидуальное обучение философии (в том числе практической мудрости) по специальным программам;

3) исследовательская работа в области практической философии.

1.4. Центр осуществляет свою деятельность в городе N в соответствии с действующими Конституцией и законами Российской федерации в тесном сотрудничестве с Московским Центром практической философии.

1.5. Центр учреждается физическим лицом или лицами и/или организацией/организациями при условии, если среди учредителей-подписантов имеется хотя бы один дипломированный философ.

2. СОСТАВ И СТРУКТУРА ЦЕНТРА

2.1. В состав Центра входят не менее трех сотрудников.

2.2. Возглавляет Центр директор, назначаемый или выбираемый из числа сотрудников Центра.

2.3. Директором Центра может быть лишь сотрудник Центра, имеющий право работать практическим философом (см. п. 5.2. настоящего Положения).

2.4. Директор Центра может назначаться учредителем/учредителями Центра или выбираться сотрудниками Центра, имеющими право работать практическими философами, на их собрании при наличии не менее трех человек.

2.5. Первоначальные состав и структура Центра утверждаются учредителем/учредителями Центра. В дальнейшем состав и структура Центра пересматриваются и утверждаются вновь директором Центра по согласованию с учредителем/учредителями Центра или с его/их молчаливого согласия.

3. Цели работы (консультирования-беседы) практического философа

3.1. Прояснение смысла жизни.

3.2. Содействие в поисках жизненно важных ответов (куда идти? что делать? какой путь выбрать? что такое добро?).

3.3. Создание интеллектуальных предпосылок для выхода из конфликтных ситуаций (житейских, профессиональных, творческих, любовных, семейных...).

3.4. Философская терапия (утешение и лечение философией).

3.5. Профилактика (предупреждение) возможных ошибочных решений, аморальных поступков, преступлений, суицида.

4. Методы и формы работы практического философа

4.1. Философское консультирование (вопросы и ответы).

4.2. Беседа, дискуссия, диалог.

4.3. Анализ конкретных ситуаций.

4.4. Разговор по душам (дать возможность высказать всё накопившееся-наболевшее, сверить свои мысли с мыслями философов, ликвидировать или минимизировать пробелы, белые пятна в понимании себя и других).

4.5. Откровенный разговор (с обязательным условием сохранения тайны)

4.6. Практические советы, разъяснения, аргументация, убеждение, критика.

4.7. Основные методы обсуждения проблем: метод антитез и метод альтернатив/вариантов.

При использовании метода альтернатив/вариантов выдвигаются разные альтернативы ответа на вопрос или варианты решения проблемы; затем эти альтернативы/варианты обсуждаются; окончательный выбор альтернативы/варианта предоставляется собеседнику.

4.8. Могут быть использованы и такие методы:

1) метод рассказа-лекции (философ активен — собеседник пассивен);

3) смешанный метод лекции-выслушивания (попеременная активность философа и собеседника).

Эти методы можно назвать методами повествования. Их цель — дать человеку выговориться-исповедаться или утолить его любознательность, ликвидировать переживаемый им информационный голод.

Методы повествования не являются такими эффективными, как методы антитез/альтернатив/вариантов. Тем не менее они могут быть использованы, если собеседник предпочитает повествовательный стиль беседы рассуждению-аргументации-анализу.

4.9. Кроме указанных методов весьма эффективным является метод вопросов и ответов. Вопросы могут задаваться как философом, так и собеседником.

5. ОБЩИЕ ТРЕБОВАНИЯ И УСЛОВИЯ РАБОТЫ ПРАКТИЧЕСКОГО ФИЛОСОФА

5.2. К работе практических философов допускаются только дипломированные философы (имеющие диплом высшего учебного заведения по специальности “философия” или диплом кандидата [доктора] философских наук).

В идеале практические философы должны иметь специальную подготовку, т. е. помимо общего философского образования они должны получать специальное образование именно как практические философы.

В отдельных случаях в качестве ассистентов практических философов могут работать студенты старших курсов философских факультетов и соискатели ученой степени кандидата философских наук, сдавшие кандидатский минимум по философии.

6. Правила поведения философа в ситуации консультирования-собеседования

6.1. Максимум уважительного отношения к клиенту.

6.2. Конфиденциальность беседы, безусловная тайна исповеди.

6.3. Соблюдение принципа “не навреди”.

6.4. Нарушение одного из указанных правил является основанием для лишения сотрудника права работать в Центре в качестве практического философа.

7. Темы для философского консультирования, беседы-обсуждения

Смысл жизни. В чем он?

Цель жизни.

Жизнь, смерть, бессмертие.

Оптимизм и пессимизм.

Исповедь (потребность высказаться, излить душу).

Человеческое счастье. В чем оно?

Любовь.

Проблемы брака и семьи.

Проблема выбора профессии (для вступающих во взрослую жизнь)

Профессиональная деятельность. Творчество.

Добро, красота, истина.

Проблема общения.

Правила поведения в обществе. Этические проблемы.

Золотое правило поведения.

Добро и зло. Что считать добром, а что злом.

Правила хорошего тона, культура поведения, этикет.

Здоровье и болезни. Предупреждение заболеваний.

Образ жизни, развитие, активное долголетие.

Физическая культура в жизни человека.

Самосовершенствование.

Как мы думаем?

Как развивать мышление?

Как научиться искусству рассуждения, аргументации?

Как развить интуицию?

Как устроен мир? Мировоззренческие вопросы.

Знание и вера.

Сомнения в религиозной вере.

Человеческие предрассудки, заблуждения. Как их распознавать?

Что может дать философ? Какова роль философии в жизни людей?

Проблема взаимоотношения родителей и детей.

Проблема выхода из конфликтных ситуаций.

Проблема несчастной, безответной любви.

Проблема супружеской неверности.

Решение профессиональных, творческих задач.

Преодоление творческих кризисов.

Проблема алкоголизма.

Проблема наркомании.

Проблема суицида (самоубийства).

8. ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ, ИМУЩЕСТВО,

ДЕНЕЖНЫЕ СРЕДСТВА ЦЕНТРА

Правовое положение Центра устанавливается индивидуально. Центр может быть самостоятельным научным учреждением, имеющим статус юридического лица, свое имущество, расчетный счет и печать, или научным учреждением, являющимся подразделением и/или находящимся в договорных отношениях с другим научным учреждением, с учебным заведением.

9. ПРЕКРАЩЕНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЦЕНТРА

9.1. Центр может прекратить свою деятельность по решению директора Центра или собрания сотрудников-практических философов.

9.2. Все имущество, оставшееся после прекращения деятельности Центра, используется в порядке, установленном ст. 40 ГК РФ.

 ББК 87.817

Б 20

Философия для жизни. Пособие по практической философии. М.: ACADEMIA, 2001. — 56 с.

В книге обосновывается и разрабатывается идея введения института практических философов. По мнению автора, философы могут и должны работать с людьми — подобно психологам, врачам, священникам...

Книга может служить пособием при подготовке практических философов и при их подготовке к консультациям и беседам.

ИЗДАТЕЛЬСТВО “ACADEMIA”

Объем 3,5 п.л. Тираж 500 экз

1. Жизнь, смерть, бессмертие. М., 1996. — 96 с.

2. Как мы думаем? М., 1996. — 60 с.

3. Критика марксизма и коммунизма. М., 1997. — 69 с.

4. Золотое правило поведения. М., 1996. — 20 с.

(2-e издание, испр., дополн.: М., 1999. — 23 с.)

5. Либерализм и свобода. М., 1999. — 19 с.

6. О любви. М., 2000. — 48 с.

7. Россия и мир на рубеже веков-тысячелетий (что было и что будет). М., 2000-2001. — 28 с.

8. Гуманистический манифест. М., 2000. — 15 с.

9. Практическая философия. М., 2001. — 320 с.